В жизни нашей страны 27 января — особая дата: тяжёлая и одновременно с этим очень светлая и радостная. В этот день 75 лет назад, в 1944 году, была снята блокада Ленинграда, длившаяся 871 день. В память об этом дне хочется рассказать о нашей подопечной Моряковой Нине Семеновне, находящейся на социальном обслуживании в отделении №6 г.о.Отрадный АНО «ЦСОН Восточного округа» перенесшей все тяготы и невзгоды блокады. Накануне Великой Отечественной войны семья 8-летней Нины состояла из дедушки, мамы и тети с дочкой. Жили небогато, но дружно. У них был свой дом в пригороде Ленинграда, в пяти минутах ходьбы от Финского залива. Дедушка построил его перед самым рождением Нины. На праздники и выходные из Ленинграда к ним приезжали многочисленные родственники с детьми. У гостеприимных хозяев всем хватало места. Так что Нина с детства привыкла быть в гуще людей и событий.
К лету 1941г. она закончила первый класс. А затем наступило 22 июня — и разом перечеркнуло всю прежнюю мирную жизнь.
То, что мы знаем из истории, она помнит с детства… Линия фронта проходила в нескольких километрах от города. Одновременно с артобстрелами на город обрушивались удары вражеской авиации. С 8 сентября 1941 года ленинградцы и жители ближайших пригородов оказались в блокадном кольце, отрезанными от всей страны. Связь могла поддерживаться только по воздуху или через Ладожское озеро, которое называли «Дорогой жизни». Зимой по льду везли в город продукты и вывозили детей и раненых.
– Я хорошо помню, как над нашей станцией Лахта низко-низко пролетели самолеты с немецкой свастикой, – рассказывает Нина Семеновна. – Можно было рассмотреть даже ухмыляющиеся физиономии летчиков. Они смотрели на нас с нескрываемым презрением, как на букашек, раздавить которых ничего не стоит. А потом все завертелось, понеслось… Магазинные прилавки моментально опустели, а наша семья оказалась совершенно не запасливой. В доме не было ни крупы, ни муки, ни консервов. Дедушка успел затариться только солью. Впоследствии мы меняли ее на твердокаменные глыбы жмыха, от которых невозможно было откусить ни кусочка. Но и такой еды становилось все меньше и меньше. 16 февраля 1942г. мама умерла от голода. Следующие несколько месяцев я помню очень плохо: голод убил все чувства, стер все воспоминания. Позднее двоюродная сестра вспоминала, что я от слабости «передвигалась, как старая бабка». Это она привела меня в детдом — полумертвую, обезвоженную. Останься я дома еще на недельку, и меня бы постигла мамина участь.
…Наконец-то пришла весна, наступил месяц май. Появилась крапива, еще какая-то зелень. Нам варили из нее супы, спасая от голодной смерти. В память о тех временах у меня сформировалась привычка – есть очень мало хлеба. Суточная норма – граммов 100.
2 июля 1942г. нас эвакуировали. Дорога от Ленинграда до Горьковской области была невероятно тяжелой. Мы ехали целых 28 дней, то и дело попадая под немецкие бомбежки. Тогда нас, полуживых детей, выносили на руках из вагонов и до окончания налета прятали в каком-нибудь укрытии. Кто мог хотя бы ползти, пытался не быть взрослым обузой. Переждав, мы возвращались на место.
Во время пути весь наш дневной рацион состоял из двух сухариков и теплой водички. Естественно, никакие санитарные нормы не соблюдались. Мы даже не мылись. Можете представить, в каком виде приехали к месту назначения?
Привезли нас в село Новошино. Несмотря на долгую дорогу, к нашему приезду еще не были готовы. Временно мы поселились в церкви. Туда принесли матрасы, постельное белье, и мы устроились на ночлег. Во время сна я каким-то образом оказалась на голом цементном полу. То ли сама сползла с матраса, то ли столкнули, но для меня это обернулось новым испытанием — получила крупозное воспаление легких. В очередной раз подкралась смерть.
Та болезнь протекала очень тяжело. И когда наступила решающая ночь, медики сказали: если я ее переживу, то пойду на поправку. И Господь дал мне еще один шанс – я выкарабкалась буквально с того света. Но последствия болезни еще долго давали о себе знать: я и так-то ходила неважно, а тут совершенно обезножела.
Однако время шло, жизнь постепенно налаживалась. Кормили нас прилично, мы все набрали вес, стали похожи на людей, научились улыбаться. В детском доме жили дружно.
В 1952 году я окончила школу и поступила в Горьковский педагогический институт на факультет иностранных языков, после окончания которого, по распределению уехала на Дальний Восток, потом на Сахалин и только в 1970 году переехала в г.Отрадный. Всю свою жизнь работала учителем английского языка, много занималась репетиторством.
— Работая в школе, была требовательной, оценки ставила по заслугам, невзирая на должности родителей. Заслужил двойку – получи. Но я очень старалась донести свой предмет до каждого ученика. Летом целый месяц занималась с отстающими, по три часа в день. И когда мои троечники после выпуска говорили: «Нина Семеновна, а я в ПТУ (или техникуме) лучше всех английский знаю», — их слова были лучшей наградой.
Нина Семеновна очень добрый и отзывчивый человек, всегда спешит на помощь к тем людям, кто в ней нуждается. Она неисправимый оптимист, и о своей жизни говорит, что вся она состоит из полосочек. И после черной обязательно следует белая. Нужно переждать неприятный период и продолжать радоваться жизни.
Зав.отделение №6 г.о.Отрадный
АНО «ЦСОН Восточного округа»
Станина Н.А.
