«Я не могу спокойно жить, если знаю, что кому-то плохо, голодно и холодно, кому-то угрожает опасность», — говорит Наталья Хорошилова, заместитель директора АНО «ЦСОН Восточного округа» по г.о. Кинель. За годы работы таких ситуаций, когда Наталья Вячеславовна вместе с сотрудниками Центра социального обслуживания в буквальном смысле спасали людей от смерти, было так много, что рассказать обо всех невозможно. Для социальных работников это обычные будни. Только наполнены они порой такими фактами и событиями, от которых человеку, далёкому от надомного обслуживания пожилых людей и инвалидов, становится не по себе.
Пожил по-человечески
Войдя в кабинет, где мы договорились встретиться, увидела Наталью Вячеславовну сильно взволнованной. Она показала внушительный перечень телефонных номеров, по которым звонила в те инстанции Самары, которые могли бы помочь бездомной, живущей на автобусной остановке около железнодорожного вокзала ( рядом работает мама Натальи Вячеславовны – она и забила тревогу). «Будь это здесь, мы бы знали, как действовать, — говорит Наталья Вячеславовна. – У нас два года назад была подобная ситуация. Бездомного, что жил в гаражном массиве Алексеевки, поместили в местную больницу – там есть социальные палаты. Его обследовали. Выяснилось, что он перенёс инсульт, парализована вся левая сторона. Родственников нет, дома нет – мошенники оставили без жилья, паспорт просрочен (его нужно было сменить три года назад) – а значит, нельзя оформить инвалидность, денег, конечно, тоже нет. На помощь пришли соцработники. Заведующая нашим отделением Лариса Анатольевна Гусева помогла оформить паспорт: оплатила госпошлину, напечатала фотографию (всё это на свои деньги). Паспорт получил – прописки нет. Удалось зарегистрировать его по адресу ЦРБ. Оформила ему медицинский полис, СНИЛС, направление на медико-санитарную экспертизу, чтобы он смог получить инвалидность и все положенные выплаты и льготы. За это время наш Игорь Ручкин поправился, похорошел. Соцработники отмыли его, постригли, собрали ему одежду. Как он счастлив был! Каждую минуту готов был благодарить и Ларису Анатольевну, и всех соцработников. Признавался, что надеется встретить женщину, которая согласилась бы с ним жить: «Вдруг улыбнётся мне такое счастье…»
Медико-санитарная экспертиза установила ему инвалидность. Лариса Анатольевна начала оформлять его в пансионат. И вдруг Игорь Александрович почувствовал себя плохо. Лариса Анатольевна с мужем свозили его на компьютерную томографию, ему диагностировали онкологию. Зная, что умрёт, он часто говорил своим соцработникам: «Спасибо вам, девчонки. С самого дна меня подняли. Благодаря вам я эти полтора года по-человечески прожил. Если б не вы, пропал бы совсем…» Через три месяца он скончался в стационаре больницы. Нам очень жалко его было. Это одно из самых трудных в нашей работе – уход тех, о ком заботишься не день и не два, к кому успеваешь привязаться всей душой.
Не удивить и не испугать
К сожалению, бывает и так, что у человека есть дом, но находится он в таком состоянии, что и жильём его вряд ли можно назвать.
Чаще всего такое случается с одинокими мужчинами. Как правило, нам звонят соседи, чтобы мы «определили его куда-нибудь», потому что и жалко, и боязно. Мы выезжаем, обследуем. Если нужно, вызываем врача. А потом устраиваем генеральную уборку. Едем вшестером: четыре заведующих отделениями, соцработник и я. Берём мусорные мешки, моющие средства – наша организация специально закупает их для таких случаев. Неделю назад убирались у одного бедолаги – только со двора вынесли 36 мешков мусора по 120 и 240 литров. В дом он пока не пускает, но судя по всему, он тоже захламлён. Это одинокий пожилой человек (ему за 70), хорошо образованный. Что произошло с его сознанием? Откуда это маниакальное желание нести в дом мусор? Воду и газ у него отключили за неуплату, готовит на электроплитке, ей же и отапливается. Жил он с родителями. Когда те умерли, оказался абсолютно беспомощным. В причинах и виновниках произошедшего мы не разбираемся. Для нас главное – помочь. Когда мы пришли к нему убираться, соседка предупредила: «Вы только не пугайтесь и не удивляйтесь». А ведь нас уже ничем не удивишь и не испугаешь.
Проверка на профпригодность
Как-то позвонили нам из МЧС: соседи забили тревогу – пять дней их пожилой сосед не выходит из дома. Спасатели вскрыли квартиру, вызвали «скорую», та сделала укол и уехала. У мужчины случился инсульт, отнялись ноги, всё это время он лежал, не двигаясь, ходил под себя. Говорить он мог, сказал, что деньги у него есть. Мы купили продукты, памперсы, средства от пролежней, моющие средства – словом, всё необходимое, чтобы и человека, и квартиру в порядок привести. Кроме меня и соцработника, с нами была ещё завотделением, которая только что пришла к нам работать, а тут такой клиент. Она молодец, не спасовала. В таких ситуациях соцработник и проверяется на профпригодность: брезгливые не смогут работать. Оказалось, единственный сын этого мужчины – дальнобойщик, он был как раз в рейсе. Созвонились. Он горячо благодарил нас, просил взять отца на соцобслуживание.
Печальный финал
В этой ситуации человек оказался один по стечению обстоятельств, а ведь часто бывает, что родственники есть, а к старости он остаётся одиноким, никому не нужным. Как-то племянник одного нашего подопечного сказал нам: «Мне звоните только тогда, когда он умрёт». Жестоко, конечно. Как нужно прожить жизнь, чтобы тебя, старого, больного, беспомощного, бросили на произвол судьбы? Мы пытаемся уговорить, чтобы забыли обиды, сжалились. Иногда удаётся…
Был случай, когда просили только оформить опекунство, чтобы инвалида не забрали в пансионат. При этом от родственника ничего не требовалось бы, уход и обслуживание обеспечивал бы соцработник. Не согласился. Молодой парень, студент, не до этого ему. У этого инвалида был ещё и дядя родной, который поначалу принимал горячее участие в его судьбе, много помогал им с матерью. Бедняга был парализован. Всё понимал, но говорить мог только «мам, мам» и был обездвижен, левая рука немного работала. Жили они с матерью вдвоём, оба были на социальном обслуживании. Уход за такими больными – тяжкий труд. Помощь социального работника была для этой женщины спасением. А потом он простыл, его положили в терапию, она осталась один на один с этими трудностями. «Он стонет по ночам, не даёт мне спать», — жаловалась она нам. И психика её не выдержала. Она стала говорить, что это не её сын, что цыгане ночью пришли, убили её сына, а этого человека положили. Горше всего было её бедному сыну, когда на его беспомощные «мам, мам» он слышал одно и то же: «Это не мой сын». Незадолго до этого она попала в аварию, получила сотрясение мозга, может, это и спровоцировало помутнение рассудка. Тогда-то мы и обратились к дяде, чтобы он оформил опеку над племянником. А тот сказал, что в своё время просил сестру завещать квартиру ему, а не внуку, но она не согласилась. Значит, и он отказывается помочь. Такой вот печальный финал у этой истории: мать – в психиатрической больнице, сын – в пансионате.
Операция по спасению
Сколько судеб человеческих, сколько характеров сложных повидали мы за годы работы! Обо всех и не расскажешь. И мы никогда не позволяем себе судить, осуждать, искать правых и виноватых. Наша работа – помогать. И помощь эта – не только оказание услуг. Иногда приходится организовывать операцию по спасению человека. Как было, например, с одной бабушкой, над которой жестоко издевался муж: избивал, морил голодом. У него были явные садистские наклонности. Любил душить собак, например, и своих, и соседских. Соцработник как-то застала её запертой в сенях, сильно избитой. Мы приехали туда с участковым, вызвали «скорую». Но бабушка в больницу ехать отказалась, заявление в полицию писать отказалась – так запугана была. И тогда мы разыскали в Тольятти их сына. Он тоже несколько раз пытался забрать мать, но безуспешно. С отцом давно не общался – женился против его воли, и тот не простил. Вместе с сыном мы разработали такой план. Получив пенсию, её муж уезжал в самарскую больницу. В этот день мы приехали к ней, собрали вещи и отвезли к подруге, которая уже ждала нас, приготовила ей комнату. Позвонили сыну. Он в тот же день забрал мать, увёз её на машине частной «скорой помощи». Сейчас у неё всё хорошо. Пока дети на работе, за ней ухаживает сиделка. Бабушка наконец-то живёт в любви и заботе.
Удержать на самом краю
Всё, что касается подопечных, так или иначе становится частью жизни социального работника. И только со временем, с опытом приходит умение дома отключаться от этого. Хотя сделать это бывает сложно, ведь наши бабушки и дедушки любят звонить и по вечерам. Они же воспринимают соцработника частичкой своей семьи, уверены, что он принадлежит только им.
Да, трудностей в нашей работе немало – и моральных, и физических. Зато только нам, соцработникам, дана такая возможность: удержать человека на самом краю, «поднять с самого дна» — как сказал когда-то спасённый нами Игорь Ручкин».
