Жительница села Красный Ключ, Прасковья Архиповна Сильченко, родилась в далёком 1928 году на Брянщине, селе Нарость, в многодетной крестьянской семье 7-м ребёнком по счёту, а после неё родилось ещё двое детей. Родители её были трудолюбивые крестьяне, от этого жили относительно зажиточно. Родители много работали, жили дружно, верили в Бога и регулярно посещали церковь, не скандалили, не ругались, не завидовали другим. В их хлебосольном доме часто бывали гости и многочисленные родственники. Казалось, ничего в этой семье не предвещало беды!
Но беда пришла в 1931 году, когда в СССР началась коллективизация. Однажды представители местной власти пришли к ним во двор, описали всё «лишнее» имущество, объявив его достоянием вновь образованного колхоза, а семью объявили кулацкой и подлежащей выселению. Впоследствии их дом колхоз отдал под сельскую школу. Потеряв в один миг всё нажитое собственным многолетним трудом, глава семьи отправился искать новое место жительство, и дороги привели его в Самару. Здесь он облюбовал небольшую, но живописную деревушку Красный Ключ, куда и вызвал своё семейство осенью 1932 года.
Первое время многочисленная семья жила в землянке, было трудно и непривычно после просторного благоустроенного дома оказаться в такой лачуге, но, что поделаешь, выбора не было. Отец, понимая, что в таких условиях жить невозможно, решил поехать на заработки на Дальний Восток, как тогда говорили «завербовался», с целью заработать деньги на покупку коровы и на строительство дома. Семья осталась без своего кормильца на несколько лет. Все эти годы выживали с трудом, дети ходили кто в чём, с весны до поздней осени босые. За те годы пока не было отца умерли два брата и бабушка Марина, мама отца. Прошло время, отец вернулся домой. На заработанные деньги построили дом, купили корову, пошили одежду, жизнь более-менее стала налаживаться.
Правда, недолго семья прожила вместе. Через несколько лет началась война, отца и старшего брата призвали в армию, и вновь семья осталась без мужских рук и защиты, мать и шесть дочерей, самой младшей три года.
В годы войны Прасковья уже работала в колхозе, пасла колхозных овец и коз, с этого времени у неё началась многолетняя трудовая деятельность. Сначала на лёгкой работе, а по мере взросления пришлось ей работать почти на всех участках колхозных работ, и в животноводстве и полеводстве. Её старшие сёстры Варвара, Александра, Ефросинья в годы войны практически дома не были, почти все эти годы находились в командировках, копали окопы в прифронтовой полосе, работали на заводе, в местах выселения поволжских немцев. Дома была только она с мамой, и малолетние сёстры Катя и Мария. Прасковья была за старшую, помогала матери по хозяйству и смотрела за младшими сёстрами. После окончания войны, осенью 1945 года отец вновь вернулся домой, привёз детям гостинец, банку американской тушенки. Радости не было предела. Семья вновь была в полном составе, кроме одного, в самом начале войны погиб старший брат Иван.
Послевоенная жизнь потихоньку начала налаживаться. Прасковья повзрослела, несмотря на нужду и лишения, свалившиеся на их семью, она выросла доброй и отзывчивой девушкой, симпатичной и трудолюбивой. Однажды, находясь на работе в лесничестве она обратила внимание, что лесник как-то часто на неё засматривается, всё время пытался быть рядом с ней, старался помогать, шутил и уделял внимание. Тогда она даже не могла предположить, что это её будущий муж Сильченко Андрей Моисеевич, человек сложной судьбы, которому война сломала перспективу стать научным работником. Он был земляком Прасковьи, из соседнего района на Брянщине, села Костеничи, до войны, этот крестьянский сын поступил в Московский Государственный университет и успел окончить три курса физико- математического факультета. Когда германские войска подошли к Москве, в столице стали формировать народное ополчение, куда попали старшекурсники из ВУЗов вместе со своими преподавателями. Все эти студенты большей частью погибли в первых боях, или оказались в плену, как Андрей Сильченко. Годы, проведённые в немецком плену, оказались чёрной меткой для бывшего студента МГУ, на всю оставшуюся жизнь. На горе ко всему прочему, в конце войны он ещё оказался в английской зоне оккупации, что вызвала дополнительные подозрения и проверки со стороны работников СМЕРША и НКВД. В итоге, пройдя все проверки, ему был предписан запрет на проживание в некоторых крупных городах и столицах республик СССР. С таким приговором о восстановлении учёбы в элитном ВУЗе, даже не могло быть и речи. Пришлось уехать на жительство вместе с родителями к старшей сестре, в неведомый ими Красный Ключ, где его приняли на работу в местное лесничество. Конечно, Андрей Моисеевич произвёл должное впечатление на молоденькую деревенскую девушку, ему было, что рассказать о довоенной жизни, а имея солидный багаж знаний сообщить что-то особо интересное и неведомое для малограмотной крестьянской девушки. Проживая в столице Андрей Моисеевич, бывал во многих столичных театрах, на концертах звёзд советской эстрады. Он был человеком грамотным, эрудированным, начитанным и очень общительным, с превосходным чувством юмора.
Как-то раз, несмотря на разницу в возрасте 14 лет, Андрей Моисеевич послал сватов в дом Прасковьи. Прасковья ответила своим согласием и в скором времени сыграли скромную, но весёлую свадьбу. Жить молодая семья начала в лесу, на кордоне, по месту работы Андрея Моисеевича, что находился за ручьём напротив колхозной фермы. Здесь они прожили 8 лет, и только после увольнения мужа из лесничества перебрались в село. Жизнь в лесу, в глуши, казалось бы, должна быть малопривлекательной, даже по меркам советской деревни, но в их семье гости были достаточно часты. В то время в лесах вокруг села было много разнообразной дичи: лось, кабан, косуля, барсук, лиса, волк, заяц, даже тетерева. На кордон Сильченко приезжали работники прокуратуры, чиновники, офицеры спецслужб. По словам Прасковьи, охота этих гостей привлекала гораздо меньше, чем задушевные беседы с Андреем Моисеевичем, который был главным героем этих посиделок на природе. Смешных историй, происходивших в это время на кордоне, было много.
В советские времена колхоз был большим и многочисленным трудовым коллективом, где было много различных рабочих участков, но основная работа в колхозе была в полеводстве. Так, на каждую женщину, работавшую в полеводческой бригаде, в колхозе имени Шевченко, была установлена норма 1 гектар сахарной свеклы, которую надо было неоднократно прополоть, собрать, обрезать ботву, сложить в бурты, и после самостоятельно перевезти и сдать в приёмный пункт, каким образом, это не волновало начальство. Однажды, в очередной сезон, Прасковья Архиповна, всё лето честно обрабатывала свой гектар. Когда свекла созрела, она обработала её и подготовила к отправке на пункт приёма, договорилась с транспортом. Всё шло к тому, чтобы успешно завершить трудовой сезон, и получить за свой нелёгкий труд положенный заработок. Но, когда она приехала на свой участок, оказалось, что кто-то уже увёз её свеклу и, вероятно, сдал от своего имени. Весь тяжёлый труд оказался напрасным, попытки выяснить, кто забрал свеклу, не увенчались успехом. Было очень больно и обидно… даже до сих пор, когда прошли десятилетия после окончания трудовой деятельности и ликвидации колхоза.
Уйдя на заслуженный отдых, Прасковья Архиповна продолжила работать на своём дворе и огороде. До 75 лет она в одиночку держала корову, косила сама сено. После коровы 5 лет держала коз. Сейчас, в 91 год держит только два десятка кур – несушек, вместе с младшей сестрой обрабатывает 20 соток огорода, и находит ещё время «бегать» в лес за грибами, собирает землянику, полезные травы. Будучи по жизни человеком очень активным, сидеть на лавочке в холодке, это не для неё, она всегда найдёт для себя занятие, её девиз: Жизнь – это движение!!! Как говорила её мама, на уговоры дочерей больше отдыхать: — Ходить буду до тех пор, пока мои ноженьки носят…
Наша Прасковья – человек неутомимой энергии и душевной силы, перенесший самые тяжелые времена и испытания. Несмотря на превратности судьбы, всеми любимая баба Паша не теряет чувство юмора. Это добрейшей души человек, с которым приятно общаться и узнавать что-то новое для себя.
«Хочется поделиться своими впечатлениями о социальной службе и своем социальном работнике. Если бы все работники так относились к своим обязанностям, как Светочка, то, наверное, одиноких и беспомощных стариков становилось бы все меньше. Конечно, принести продукты и лекарства — это очень важно, но гораздо ценнее сострадание к пожилым людям. Она всегда спросит о самочувствии, нужна ли какая-нибудь помощь. Для нас, пенсионеров, особенно важны внимание и забота и еще, чтобы нас просто выслушали. За годы сотрудничества Светлана стала мне настоящим другом и помощником. Мне очень повезло, что у меня есть Светочка, очень порядочный и обязательный человек», — Прасковья Архиповна.
