Александр Фёдорович и Валентина Сергеевна Чаплыгины знают друг друга всю жизнь. Выросли в одном селе Мизили (его почтовое название Первая Николаевка), вместе ходили в новосарбайскую школу — а до неё было пять километров, которые приходилось преодолевать в любую погоду, вместе ходили на вечёрки, когда подросли.
«Если на нашем конце села устраивали вечёрку, у нас всегда аккордеон играл, — вспоминает Александр Фёдорович. — Около строящегося дома брёвна лежали, вот на них мы и располагались в тёплое время года, а около них танцевали, пели — в том числе и «Подгорную» — это когда две девушки выходили в круг и частушки пели. И вот надо же было такому случиться, что как-то раз после вечёрки Валя одна домой пошла, без подружек. Я тут же перешёл к решительным действиям: сел на велосипед, догнал её и предложил подвезти. Она согласилась, а у меня аж дух перехватило от волнения. Как доехали, и не помнил». «Конечно, я давно замечала, что нравлюсь Саше, — продолжает разговор Валентина Сергеевна. — Чувствовала на себе его ласковые взгляды, какие-то робкие и деликатные знаки внимания он мне оказывал. А когда играли в «Веришь — не веришь» и я ему протягивала карту, он всегда как-то особенно проникновенно говорил: «Верю, не обманешь». После той поездки на велосипеде мы стали встречаться. Но о том, что мы — пара, знала только молодёжь, от родителей и родственников скрывали, потому что стеснялись. Публичность и афиширование отношений тогда не приняты были. Как-то мы работали на току в Новом Сарбае, и Саша, уезжая в поле на машине, предложил мне поехать домой на его велосипеде. Я, конечно, отказалась. Стыдно же это: увидят меня на его велосипеде и сразу всё поймут. Пешком пошла.
Саша первым окончил школу, поступил в самарское училище, приезжал в Мизили только на выходные. Мы так радовались этим встречам. Потом его семья в Отрадный переехала, я в Самаре стала учиться, но отношения наши продолжались. Скучали, конечно, друг о друге, дорожили каждой минутой наших редких встреч. В 1959 году Саша в армию ушёл. Три года и два месяца я его ждала. С поезда, прямо с армейским чемоданчиком он пришёл ко мне в общежитие — я тогда жила и работала в Самаре. Вахтёр пропустила его, она знала, что я жду парня из армии, что он письма мне присылает. В подарок привёз сувенир, а вот цветы не вручил. Не признаёт он их, до сих пор не понимает, зачем я их выращиваю. Мы, вообще, с ним две противоположности. Поэтому и живём вместе уже 58 лет. Правильно моя тётя говорила: «Сходятся всегда лычико и ремешико. Когда два лычика, — ещё будут жить, а два ремешика — нет». Лычико — это лыко, а ремешико —это ремень.
Саша никогда не говорил мне о любви, он доказывал её своими поступками. Всегда был и остаётся внимательным, предупредительным, уступчивым. Это гораздо дороже. Я не люблю сюсюканья. Не считаю его проявлением любви. Мы просто всегда знали, что главное в семье — любовь и верность. С этим и жили.
Когда поженились, много бытовых проблем было — как впрочем, почти у всех тогда. Все их мы со временем смогли решить, все трудности сообща преодолели. Всегда стремились к лучшему и большему, поэтому много трудились. Такими же и детей воспитывали. И сын, и дочь окончили Тольяттинский политехнический институт, в Тольятти и живут сейчас.
В 2002 году мы переехали в Новый Сарбай. Через девять лет в нашем доме случился пожар. Отремонтировали его. Но после этих переживаний здоровье стало подводить. Встали на социальное обслуживание. Соцработник Марина Крохина — это наши глаза, уши, ноги. Мы ведь никуда не ходим — здоровье не позволяет. Она очень честна, аккуратна, щепетильна. Никогда не скажет лишнего, всегда поддержит. Такой человек и должен работать в этой сфере. Такой человек и нужен нам, старикам. Ласковое слово, улыбка — это главное для нас».
«Я с такой радостью всегда иду к Чаплыгиным, — говорит Марина Викторовна, — как к родственникам. Это сердечные и доброжелательные люди. Я всем могу поделиться с ними, посоветоваться. У них огромный жизненный опыт, и они всегда подскажут, как быть в той или иной ситуации».
«Если на нашем конце села устраивали вечёрку, у нас всегда аккордеон играл, — вспоминает Александр Фёдорович. — Около строящегося дома брёвна лежали, вот на них мы и располагались в тёплое время года, а около них танцевали, пели — в том числе и «Подгорную» — это когда две девушки выходили в круг и частушки пели. И вот надо же было такому случиться, что как-то раз после вечёрки Валя одна домой пошла, без подружек. Я тут же перешёл к решительным действиям: сел на велосипед, догнал её и предложил подвезти. Она согласилась, а у меня аж дух перехватило от волнения. Как доехали, и не помнил». «Конечно, я давно замечала, что нравлюсь Саше, — продолжает разговор Валентина Сергеевна. — Чувствовала на себе его ласковые взгляды, какие-то робкие и деликатные знаки внимания он мне оказывал. А когда играли в «Веришь — не веришь» и я ему протягивала карту, он всегда как-то особенно проникновенно говорил: «Верю, не обманешь». После той поездки на велосипеде мы стали встречаться. Но о том, что мы — пара, знала только молодёжь, от родителей и родственников скрывали, потому что стеснялись. Публичность и афиширование отношений тогда не приняты были. Как-то мы работали на току в Новом Сарбае, и Саша, уезжая в поле на машине, предложил мне поехать домой на его велосипеде. Я, конечно, отказалась. Стыдно же это: увидят меня на его велосипеде и сразу всё поймут. Пешком пошла.
Саша первым окончил школу, поступил в самарское училище, приезжал в Мизили только на выходные. Мы так радовались этим встречам. Потом его семья в Отрадный переехала, я в Самаре стала учиться, но отношения наши продолжались. Скучали, конечно, друг о друге, дорожили каждой минутой наших редких встреч. В 1959 году Саша в армию ушёл. Три года и два месяца я его ждала. С поезда, прямо с армейским чемоданчиком он пришёл ко мне в общежитие — я тогда жила и работала в Самаре. Вахтёр пропустила его, она знала, что я жду парня из армии, что он письма мне присылает. В подарок привёз сувенир, а вот цветы не вручил. Не признаёт он их, до сих пор не понимает, зачем я их выращиваю. Мы, вообще, с ним две противоположности. Поэтому и живём вместе уже 58 лет. Правильно моя тётя говорила: «Сходятся всегда лычико и ремешико. Когда два лычика, — ещё будут жить, а два ремешика — нет». Лычико — это лыко, а ремешико —это ремень.
Саша никогда не говорил мне о любви, он доказывал её своими поступками. Всегда был и остаётся внимательным, предупредительным, уступчивым. Это гораздо дороже. Я не люблю сюсюканья. Не считаю его проявлением любви. Мы просто всегда знали, что главное в семье — любовь и верность. С этим и жили.
Когда поженились, много бытовых проблем было — как впрочем, почти у всех тогда. Все их мы со временем смогли решить, все трудности сообща преодолели. Всегда стремились к лучшему и большему, поэтому много трудились. Такими же и детей воспитывали. И сын, и дочь окончили Тольяттинский политехнический институт, в Тольятти и живут сейчас.
В 2002 году мы переехали в Новый Сарбай. Через девять лет в нашем доме случился пожар. Отремонтировали его. Но после этих переживаний здоровье стало подводить. Встали на социальное обслуживание. Соцработник Марина Крохина — это наши глаза, уши, ноги. Мы ведь никуда не ходим — здоровье не позволяет. Она очень честна, аккуратна, щепетильна. Никогда не скажет лишнего, всегда поддержит. Такой человек и должен работать в этой сфере. Такой человек и нужен нам, старикам. Ласковое слово, улыбка — это главное для нас».
«Я с такой радостью всегда иду к Чаплыгиным, — говорит Марина Викторовна, — как к родственникам. Это сердечные и доброжелательные люди. Я всем могу поделиться с ними, посоветоваться. У них огромный жизненный опыт, и они всегда подскажут, как быть в той или иной ситуации».
